Потребность в профессионализации знаний о культуре рождалась необходимостью осмысления опыта предшествующей истории и практики социальной жизни.
В культуре часто встречаются ситуации, когда в течение достаточно длительного времени что-то новое осознается через привычные категории или обозначается в устоявшихся понятиях предшествующего типа мышления. Так, на формирование романтической эстетики оказало несомненное влияние длительное господство классицизма. Романтическая эстетика осознавала себя, в духе классицизма, высоким жанром, но, в отличие от предшествующей эстетической системы, она попыталась копировать жизнь. Обращаясь к жизни, романтики, опять-таки в традициях классицизма, старались абстрагироваться от суетного и смешного - и создали в литературе и искусстве очередного схематического героя, гения либо добра, либо злодейства. Зато индивидуализм нашел массовое приложение в политике, профессиональной журналистике, художественном творчестве, предпринимательской деятельности. Психологическое обоснование расширения поля социальной активности ординарного человека - вот реальный вклад английского, французского и американского романтизма в человеческую историю.
Немецкий романтизм оказал сильное воздействие на самосознание творческой элиты. Исследователи подчеркивают связь немецкого романтизма с бюргерским самосознанием, указывают на его антимодернистскую природу. Но в нем есть еще один аспект, мало отмечаемый в современной литературе. Немецкая романтическая культура ярче других отразила разночинную природу творческой интеллигенции и внесословность результатов ее труда.
В немецкой философии и науке, как и в научной мысли других стран, эстетика формировалась в качестве теории создания современной культуры. Одновременно она использовалась как теория и методология изучения культуры прошлого. В рамках эстетики романтизма произошло противопоставление культуры прошлой (часто воспринимаемой как крестьянская культура или культура городских низов) и современной городской культуры, которая осознавалась культурой образованного общества. Эстетика же служила основанием для моделирования культурных процессов в художественном творчестве или в научном исследовании. Последнее охватывало существенные аспекты художественного творчества и длительное время замыкалось преимущественно на изучении языка и литературы. С профессионализации этих сфер гуманитарного знания и началась профессионализация изучения культуры.
Профессионализации знаний о культуре способствовало развитие представлений об историческом прогрессе. Осмысление прогресса с позиций рационализма позволило расширить представления о человеке и обществе, но не дало объяснения природы индивидуального и социального зла. Поскольку акцент на моральной природе человека и общества оказался не полностью реализуем в сфере познания и человека, и общества, постольку в 1830-60-х гг. естественнонаучное изображение человеческой природы и законов человеческого общества оказались как бы отложенными. Им на смену пришел интерес к культуре. Более того, европейское общество ощутило повышенную тягу к самопознанию. И вот здесь выяснилось, что Россия может помочь Европе в осмыслении собственного своеобразия. Европейское общество открыло для себя русскую культуру. Пока в основном как антитезу. Ближе к концу второй трети XIX в. стало яснее проявляться и сходство.
Как минимум два произведения из многочисленных писаний того времени о России внесли заметный вклад в европейское самопознание. Это записки известного французского дипломата Астольфа де Кюстина "Россия в 1839 году" и "Путешествие в Россию" знаменитого писателя-романтика и блистательного журналиста Теофиля Готье.
Культурологическое значение мемуаров А. де Кюстина прекрасно охарактеризовал И. В. Кондаков, подчеркнув, что в этом произведении, описывая свое в общем-то недолгое пребывание при николаевском дворе, автор фактически сраавнивал разные типы менталитета, существовавшие в европейском и русском обществах. Для де Кюстина Россия стала таким же объектом для сопоставления, каким для его российских современников был осваиваемый Кавказ.
Т. Готье готов был обнаружить в России "страну северных оленей и белых медведей", а нашел удивительную природу, вполне европеизированное общество и богатейшую культуру, достойную восхищения. Он дважды посетил Россию, в сентябре 1858-марте 1859 гг. и августе-октябре 1861 г. Начав свои путевые заметки по традиционному шаблону жанра путешествий, он быстро отошел от устоявшегося стандарта, подчеркивая не столько своеобразие России, сколько ее принадлежность к европейской цивилизации.
Научное понимание культуры рождалось из понимания: 1) органического характера взаимосвязей в общественной и духовной жизни; 2) единства природы материи и духа. Профессионализация изучения культуры началась с социологизации объекта.
На первых порах в познании человека, общества и его культуры наука пошла по линии упрощения.
Гердеровская "прекрасная лестница" получила естественнонаучную интерпретацию в теории происхождения видов, созданной английским естествоиспытателем Ч. Р. Дарвином (1809-1882). Своими исследованиями он связал животный мир и биологическую эволюцию человека в единый неразрывный процесс.
Стройная система Гегеля способствовала созданию политэкономической теории К. Маркса (1818-1883). В Европе и России она стала приобретать широкую известность уже с 1840-х гг.
Учение о государстве претерпело похожую конкретизацию в теории естественных союзов, изображавших происхождение государства в виде последовательной эволюции семьи, рода и племени. В европейской исторической науке теория естественных союзов утвердилась с появлением основных сочинений Б. Г. Нибура (1776-1831), а идея развивалась французскими историками Ф. Гизо (1787-1874) и О. Тьерри (1795-1856). В российскую науку теория естественных союзов пришла благодаря трудам ректора Дерптского университета (Тарту) Густава Эверса (1781-1830) "О происхождении руссов", "История руссов" и "Древнее право руссов". Наиболее последовательно она была воплощена в обобщающих трудах С. М. Соловьева и В. О. Ключевского.
Просветители открыли связь человека и общества. Они установили, что эта связь выражается понятием "закон". Они осознали также, что как понятие оно не может быть сведено только к юридической норме. В течение полутора столетий сами просветители, позже - их последователи и оппоненты пытались понять природу законов, управляющих человече-ским общежитием. Им было ясно, что законы эти должны иметь естественнонаучную природу. Естественные законы ис-кали в деятельности государства, в человеческом характере, в общественном мнении или витальных потребностях единичного или коллективного организма (человека, народа, нации). Каждый раз оказывалось, что открываемый закон является частью более крупного целого. В 1840-е гг. произошел качественный скачок в представлениях о законах общественной жизни. Для науки второй трети XIX в. очевидной стала связь между экономикой и политикой, а также зависимость от них человека и мира его культуры. Открыв взаимосвязь политики и экономики, ученые того времени стали искать способы выявления естественнонаучной природы социальных процессов. Во второй трети XIX в. общество открыло практическую пользу социологии, связав ее с процессом познания общественных связей и человеческой природы. Законы, управляющие жизнью человека и общества, стали рассматриваться как системные. Человечество открыло для себя социальный закон как часть существования естественного мира. Социальная природа и системность общественных закономерностей оказались теми недостающими звеньями, которые позволяли глубже понимать поступки индивидуального человека. Общество открыло социальность как научную категорию и целенаправленно стало создавать научную социологию.
Способствовало этому творчество французского философа и социолога О. Конта.
Огюст Конт (1798-1857) изложил свою концепцию изучения общества и человека в "Курсе позитивной философии", вышедшей в шести томах в 1830-1842 гг., и четырехтомной "Системе позитивной политики" (1851-1854). В своих трудах он попытался найти связующее звено между эмпиризмом и мистицизмом, господствовавшими в научной мысли того времени.
О. Конт выделил три стадии интеллектуальной эволюции человечества, назвав их теологической (состояние вымысла), метафизической (состояние отвлечения) и позитивной, или научной. Смену стадий в развитии человеческого ума ученый называл великим основным законом, определявшим историю человечества. По О. Конту, каждой стадии развития познания (он писал "ума") соответствовала определенная организация общества. Теологической - господство жрецов и религии в духовной жизни и господство воинов в гражданском обществе. Метафизической - господство философов в духовной сфере и юристов в светской жизни. С создания своей системы он начинал новую, позитивную, эру в умственной и социально-политической эволюции человеческого общества.
Цель развития науки Конт видел в познании не сущностей, а явлений, поэтому основным в научном познании он считал установление факта и его регистрацию. Поскольку в каждой науке существуют свои условия для вычленения и регистрации фактов, постольку науки представляют собою своеобразную лестницу. Конт предложил классификацию наук по степени изменения их абстрактности. В описываемую иерархию наук он включил математику, астрономию, физику, химию, биологию и социологию. Сам термин "социология", столь знакомый современной научной мысли, был создан Контом.
Социологию Конт считал самой сложной из перечисленных наук, ее предшественницей называл биологию. Биологические свойства человеческой природы должны, по Конту, привлекаться для объяснения общественной жизни. В ней существуют столь же строгие законы, как и в биологии, хотя их труднее заметить и описать. Эти законы О. Конт назвал обобщенно социальной динамикой и подчеркнул сложность их изучения. С начала ХХ в. и до наших дней изучение социодинамики стало основой изучения культуры.
В отечественную науку труды О. Конта входили в оригиналах и переложении. Большую роль в популяризации его идей в России сыграли, например, большие статьи Д. И. Писарева и профессора В. И. Герье.
Идеи позитивной философии в приложении к изучению литературы и искусству были использованы французским историком, философом и искусствоведом Ипполитом Тэном (1828-1893).
Впервые к идеям позитивной философии Тэн обратился в "Истории английской литературы". "Критические опыты" (1858) и "Философия искусства"(1865-1869) создали ему славу родоначальника культурно-исторической школы в европейской науке. Для западноевропейского самосознания особое значение имел его капитальный исторический труд "Les Origines de la France contemporaine", написанный в 1875-1894 гг. В России особым успехом пользовались его методологические работы, которые переводились на русский уже с 1860-х гг.. Сейчас из его многогранного наследия наиболее цитируемым является труд по философии искусства.
В "Философии искусства" И. Тэн обосновал связь художественного произведения с состоянием умов и нравами окружающей среды, а также показал зависимость истории от совокупности "трех первобытных сил" - "расы", "среды" и "момента", по определенным законам воздействовавших на своеобразие каждой страны. Особое место в создании, восприятии и изучении произведений искусства и литературы И. Тэн отводил психологии. Она же должна стать естественнонаучным основанием исторического исследования, которое в психологии, по мнению Тэна, найдет "свою анатомию".
Для становления историко-культурного исследования важной оказалась мысль Тэна об иерархии психологий, в которую он включал психологию души, века и расы. Он создал особую "психологическую карту", в которой выделил области (религию, искусство, философию, государство, семью) и отделы, составленные из "подробностей жизни". Она помогала представить механизм взаимодействия изменений в культуре.
К середине XIX в. культурно-историческая школа сложилась и в России. Она была представлена литературоведческими исследованиями С. П. Шевырева, Ф. Буслаева, Н. Тихонравова и А. Пыпина.
Свою историю данное научное направление вело от идей Гердера и Канта. Связь с творчеством Шеллинга и Гегеля имела для него особое значение. Позже среди приверженцев культурно-исторической школы чрезвычайно популярными стали произведения И. Тэна. Идеи О. Конта воспринимались ими через практику филологического исследования ю французского ученого Э. Литтре (1801-1881), и методологические изыскания английского экономиста, философа и общественного деятеля Д. С. Милля (1806-1873). Э. Литтре показал, что стадии познания, выделенные О. Контом в истории человечества, распространимы и на современную ему культуру, если дополнить их еще одной формой - технологической. Д. С. Милль в двухтомной "Системе логики" (1843) разработал новые принципы научного познания - индуктивную логику - и обосновал ее как общую методологию наук. Российские ученые оказались восприимчивыми и к этическим идеям, развиваемым Миллем. В них он соединил принцип эгоизма (он назвал его утилитаризмом) с альтруизмом, сделав это сочетание основой этического учения нового времени. Литтре и Милль, как и Тэн, особое место в познании истории и культуры отводили психологии. Они рассматривали ее сначала как часть биологии (Литтре), затем как идеологию и даже логику науки (Милль). Позитивизм соединил естественное и гуманитарное знание через психологию, позволившую ввести в познание творческую личность, с одной стороны, и показать социологическую природу творчества, с другой.
Ученых культурно-исторической школы интересовали литературные тексты, отразившие народное самосознание. Своей первой задачей они считали собирательство памятников древней литературы и фольклора. Поиски методов научного осмысления собранного материала - второй. Преимущественным объектом их внимания была российская словесность. История языка соотносилась ими с историей литературы, благодаря чему их исследования приобретали культурологический смысл.
Ф. И. Буслаева (1818-1897) часто называют основоположником мифологического метода изучения русской словесности. Подобно Я. Гримму в Германии, Ф. И. Буслаев реконструировал древние формы русского языка и поэзии. Позднее он распространил свой метод на изучение литературы и иконописи. Из его многогранного наследия наиболее значимым является двухтомник "Исторические очерки русской народной словесности и искусства" (М., 1861). Современники считали его несомненной заслугой введение сравнительно-исторического метода в изучение языка и литературы. Позже его труды были заслонены творческим наследием А. Н. Веселовского.
С именем Н. С. Тихонравова (1832-1893) связаны систематизация филологического исследования, подробнейшее опи-сание памятников средневековой отечественной письменности, утверждение приоритета исторического анализа над эстетическим восприятием литературного произведения. Конечной целью исследования он считал определение вклада в развитие народного сознания, внесенного тем или иным литературным явлением. Важнейшим научным трудом Н. С. Тихонравова считается "Летопись русской литературы и древностей". Он же ввел в научный оборот полузабытую к тому времени литературу XVIII в.
Наиболее заметной фигурой в культурно-исторической школе второй трети XIX в. стал, безусловно, А. И. Пыпин (1833-1904). Он начал активно печататься с конца 1850-х гг. Уже его магистерская диссертация "Очерк литературной истории старинных повестей и сказок русских", вышедшая в 1857 г., а затем и "Обзор славянских литератур" (СПб., 1865) показали, что на общественной арене появился незаурядный исследователь, отличавшийся активной жизненной позицией. Он считал себя представителем народного демократизма и подтверждал свою приверженность идеалам свободы и демократии не только декларациями, но и поступками. В 1860 г. он занял престижную должность профессора Петербургского университета, но вскоре оставил ее в знак протеста против политических преследований студентов. Научная деятельность А. С. Пыпина показывает ту эволюцию, которую претерпевает изучение культуры, превращая достаточно частную сферу научного интереса, через реконструкцию и осмысление ее истории, в теорию и методологию историко-культурного исследования и, одновременно, в форму самосознания, в центр которой ставится проблема национальной идентичности. Сама культурно-историческая школа стала явлением не только научной, но и общественной жизни. Ее развитие сыграло роль культурологического фактора, способствовавшего демократизации общественного сознания и профессионализации его интереса к культуре как объекту изучения.
Поиски национальной идентичности не были отличительной чертой российской культуры. Это, скорее, знамение эпохи. Обращение французского историка и политолога А. де Токвилля (1805-1859) к истории Великой французской буржуазной революции было одной из первых попыток понять ее национальное своеобразие. Знаменитая полемика западников и славянофилов, рассматриваемая в отечественной науке преимущественно как фактор общественно-политической жизни России 1830-1840-х гг., особую остроту приобрела как раз к 60-х гг. XIX в. и вскоре реализовала себя в поддержке демократической общественностью участия России в освобождении балканских народов от турецкого владычества. Осознание культурной ценности национальной принадлежности - один из центральных моментов культурной истории второй трети XIX в. Россия в этом процессе - не исключение.
То, что во второй трети XIX в. первенство в научном осмыслении культуры нередко переходило к физиологам и биологам, неудивительно. Биология того времени, открыв тайну строения клетки и впервые синтезировав органическое вещество (мочевину, необходимую в химии для производства стойких красителей), казалась стоящей на пороге открытия тайны происхождения жизни. С опытными попытками разгадать тайну жизни связывали и анатомию. Представлялось необходимым поставить саму человеческую индивидуальность в единый ряд органического развития. А сделать это представлялось возможным через стройное изложение гуманитарных знаний. Гармонизация знаний о человеке и обществе стала целью усилий нескольких поколений исследователей.
В отечественной культуре второй трети XIX в. особое место в профессионализации представлений о культуре принадлежит Владимиру Федоровичу Одоевскому (1804-1869).
В. Ф. Одоевский был последним в своей ветви старинного княжеского рода, ведущего свою родословную с Х в. и пришедшего на Москву из Великого княжества Литовского еще в конце XV в. Его отец, князь Ф. С. Одоевский, был директором Московского ассигнационного банка. Мать - Екатерина Алексеевна, в девичестве Филиппова, - происходила из крепостных. Отец рано умер, мать быстро вышла замуж вторично. Мальчик воспитывался у родственников, потом был отдан в опеку. Учился он в одном из лучших учебных заведений для дворян - Московском университетском благородном пансионе. Здесь увлекся философией Шеллинга, позже свел с ним личное знакомство. В литературно-эстетическом кружке С. Раича он познакомился с Д. Веневитиновым, братьями Киреевскими, А. Кошелевым. В течение нескольких лет В. Ф. Одоевский был председателем московского "Общества любомудрия", сотрудничал с Д. М. Велланским, был близок декабристам, мог принадлежать к "Союзу Благоденствия", но после 25 декабря 1825 г. сжег все свои бумаги. В 1826 г. Одоевский женился. Брак был бездетным и не слишком счастливым. Через жену он породнился с ее братом, С. С. Ланским, известным своим увлечением масонством.
Одоевский был поразительно работоспособен. Работал в Комитете иностранной цензуры при МВД, служил в департаменте духовных дел, участвовал в редактировании "Журнала Министерства внутренних дел", составил либеральный цензорский устав 1828 г., участвовал в разработке закона об авторском праве, служил в Комитете государственных имуществ. С 1846 г. он занимал должность помощника директора Публичной библиотеки в Санкт-Петербурге. Вернувшись в 1862 г. в Москву, стал директором Румянцевского музея и сенатором, а также был избран председателем комиссии для рассмотрения городских доходов и расходов. Сохранилась дневниковая запись, помеченная им 30 июля 1860 г. В ней можно прочесть: "Сегодня мне 90 лет - ровно 56 лет от рода и 34 службы (с 1826 г.)". Свою карьеру В. Ф. Одоевский считал обязательным служением Отечеству, хотя, скорее всего, тяготился возложенной на себя добровольной повинностью. Служебная карьера воспринималась им фактически как особая, вторая, жизнь.
Иное дело - журналистика. В. Ф. Одоевский был и издателем, и критиком, и автором. После "Мнемозины" он сотрудничал в журнале Киреевского "Европеец", с 1836 г. - в пушкинском "Современнике", с 1843 г. совместно с А. П. Заблоцким-Девятовским издавал "Сельское чтение", журнал "для народа". В Петербурге печатался в "Отечественных записках" А. Краевского. Писал много, по различным областям науки, литературы и искусства.
Писательский труд занимал большую часть его жизни. Особую популярность В. Ф. Одоевский приобрел как детский писатель, автор бытовых повестей и философской художественной прозы. Первое собрание литературных произведений писателя в трех томах вышло уже в 1844 г.
Из его многочисленных произведений наибольшей известностью пользуются, пожалуй, "Русские ночи" - романтические повести, одни из которых носят философский характер, а другие своею сказочностью и мистицизмом явно тяготеют к модной в ту пору "готике".
Необходимость совмещать то, что обязывало (службу), с творчеством, которому хотелось посвятить себя без остатка, часто вызывала сетования Одоевского. По типу мышления, однако, он был человеком декабристской эпохи. Мотив долженствования красной нитью проходит через всю его жизнь. Одоевский считал, что люди его поколения все "закон-трактованы", а "отказаться от скучного, сухого дела для труда более привлекательного было бы до некоторой степени эгоизмом". Определенную роль в его отношении к службе и творчеству сыграло неприятие людьми его круга профес-сионализации творчества. Отношение к творчеству как ко времяпровождению заставляло Одоевского писать, что "в России еще нет ни отдельного производства, ни отдельного времени для искусства". Но логика развития духовной жиз-ни общества и научного творчества заставляла его способствовать именно профессионализации педагогики, му-зыковедения, анализа поэтического творчества и изобрази-тельного искусства.
Творчество В. Ф. Одоевского не ограничивалось писательской или журналистской деятельностью. Он прекрасно разбирался в химии, биологии и анатомии, был хорошим музыкантом и талантливым музыковедом, много времени отдавал педагогике, любил заниматься поварским искусством, не чужд был увлечению алхимией. И. И. Панаев, хорошо знавший князя, даже величал его чернокнижником.
Читать полностью:http://www.km.ru/referats/333007-professionalizatsiya-znanii-o-kulture-v-xix-v-rozhdenie-kulturologii |